Вячеслав Шалыгин - Импорт правосудия [сборник]
— Так, — подтвердил Евгений и поднял винтовку. — Не беспокойся, я прослежу…
— Удачи, — пожелал Эрик и включил переговорное устройство. — Комментируй по ходу пьесы, что увидишь.
— Обязательно, — пообещал Красавчик и двинулся в сторону Храма.
Группа прикрытия рассредоточилась между деревьями и приготовилась наблюдать за его продвижением. Первая реплика раздалась в динамиках меньше чем через минуту:
— Лужа жидкого снега и четыре часовых вокруг…
— Бред какой-то, — фыркнул Алексей. — Жидкий снег — это вода!
— Что ты понимаешь, юноша! — обиженно сказал Красавчик. — Я же не утверждаю, что так оно и есть. Просто поверхность снега на площади в пару соток дрожит, словно студень, а рядом сидят рогатые… Вот, что-то происходит… Черт! Из середины «лужи» выбрался пятый! Как на лифте выехал, в полный рост! Тоже уселся караулить… Интересно! Вот это да! Шестой всплывает! Женя, вы что, генератор в землю зарывали?
— Да нет, прикрыли дерном, и все, — ответил Евгений.
— А впечатление, будто под «лужей» целый склад расположен, так лихо они оттуда выезжают! Седьмой! Знаете что, граждане, придется нам пересмотреть свой грандиозный план. Пока эта плантация рожает «панцирных», к ней незаметно не подберешься.
— Может, врезать по ней из «жезла»? — предложил Евгений.
— Это оружие ближнего боя, — возразил Красавчик. — Здесь нужна хотя бы импульсная винтовка, а ее вы оставили в погибшем планере…
— Что же делать? — спросил Эрик.
— Думать, теоретик, думать, — иронично ответил Красавчик.
— Я схожу к останкам машины и поищу винтовку, — предложил Евгений.
— Сходи, — согласился Эрик. — Только тихо…
Монах-десантник осторожно отполз подальше от огневого рубежа и, поднявшись, побежал в направлении места недавней перестрелки. После этого в течение нескольких минут в динамиках было слышно лишь бормотание Красавчика, который ругался, подсчитывая «всплывающих» древних.
— Кто-то идет, — вдруг шепнул Алексей. — Слева от меня… Трое, нет, четверо… В маскхалатах, внешне вроде бы люди…
— Не шевелись! — также шепотом приказал Эрик. — Пропусти их мимо.
— Они идут прямо на меня. — В голосе стажера послышались панические нотки.
— Замри, как девственница в первую брачную ночь! — фактически повторил приказ напарника Красавчик. — Если они пройдут мимо, то наткнутся на рогатых. Это нам на руку. Я под шумок смогу приблизиться к «луже» на расстояние выстрела из «жезла»!
— Они меня видят!
— Они сейчас тебя еще и услышат! — резко сказал Красавчик. — Лежи молча!
Эрик не выдержал и немного приподнял голову, пытаясь увидеть Алексея. К стажеру действительно приближались четыре белые фигуры. В ранних зимних сумерках они казались неестественно крупными и устрашающими. Снег под ногами незнакомцев почти не хрустел, что не совсем стыковалось с их кажущейся массивностью. Сыщик лежал на пригорке немного выше Алексея и потому видел то, что стажеру было пока недоступно. Четыре приближающихся человека были только авангардом. Чуть позади развернутой цепью шли еще примерно тридцать белых фигур, перечеркнутых темными штрихами оружейных ремней.
— Красавчик, их здесь больше взвода, — шепнул Эрик и, посмотрев в противоположную сторону, добавил: — Или роты…
С другой стороны, оставляя за спиной берег незамерзающего озера, приближалась такая же цепь.
— Может, это наши? — предположил напарник. — Прилетели выяснять, что тут была за стрельба?
Эрик вынул из футляра бинокль и направил его на солдат.
— У них импульсные винтовки, — отняв оптику от глаз, шепнул сыщик и поежился. — Это беляевский спецназ…
— Ты думаешь? — Красавчик хотел сказать что-то еще, но вдруг замолчал.
Эрик направил бинокль на его позицию и увидел, что напарника там уже нет. Куда он мог так быстро перепрятаться, сыщик не понял. Тем временем солдаты благополучно миновали скрытого кустами, сумерками и снегом Алексея и двинулись к тому месту, где Красавчик обнаружил центр Храма. Вторая цепь пока отставала, и до «лужи» ей надо было пройти вдвое больше, чем первой, причем маршрут пролегал прямо через позицию Эрика. Сыщик вжался в снег и задержал дыхание. Неторопливые шаги солдат приближались, как мерный шум перекатывающего гальку прибоя. Вот они поравнялись с замершим сыщиком, вот прошли дальше…
— Не спи, замерзнешь, — очень остроумно пошутил кто-то совсем рядом, и следом за шуткой Эрик получил тяжелый пинок под ребра.
Сыщик посмотрел вверх. Вокруг собралось несколько белых фигур. Две из них схватили Эрика под локти и поставили вертикально, а одна наступила на его винтовку.
— Командир, сыщик у нас, — пробурчал в тонкий усик микрофона обезоруживший Эрика шутник. — Привести к вам?
— Сдался он мне, — ответил невидимый командир. — Мне нужен только Абсолютный Воин, остальных бросайте в Храм! Если возродятся, нам же лучше, если нет, туда им и дорога!
Эрик хотел вырваться из крепких рук людей-атлантов, но бойцы угостили его парой тяжелых ударов и, подтащив к «луже», бросили в самую ее середину…
Глава 11
Тепло нежных женских рук и глыбы тяжелого камня… Ожившие цветные шары и разноцветные струйки текучего огня… Дрожащие расплывчатые тени и резкий контраст черного и белого… Эрик падал и взлетал одновременно. Его тело стало невесомым и в то же время налилось свинцовой тяжестью. Он не дышал, но не чувствовал удушья. Он не жил, но и не умирал. Его разум словно попал в водоворот. Все мысли и ощущения вращались вокруг воображаемой оси, соскальзывая все глубже в воронку совершенно новых эмоций. Эрика распирало от нереализованной любви к всему сущему, которая граничила с безумием и ненавистью к предмету обожания. Он не понимал, что или кого конкретно так вожделеет, и от этого бесился вдвойне. В какой-то упущенный сознанием момент с тела вдруг начала сползать кожа. Она стекала словно воск, сначала робкими каплями, а потом ручьями и водопадами. Подкожная клетчатка вспенилась миллионами белесых пузырьков и почти в один момент взорвалась, окружив его облаком брызг. Эрик поднес к глазам свою препарированную руку и ужаснулся. Под мутной пленкой фасций перекатывались тугие узлы крепких мышц. Он никогда не был худосочным, но эти мышцы превосходили все прежние пропорции минимум вдвое! Вместе с ними увеличились просвет сосудов и толщина нервов. Мизинец вдруг сдвинулся к запястью и, укоротившись на фалангу, стал походить на уменьшенную копию большого пальца. Ужасно зачесались веки. Эрик принялся их растирать, но после нескольких движений почувствовал боль. Отняв руки от глаз, он увидел, что на обнаженные мышцы начинает возвращаться кожа. Не такая, как раньше, а плотная и толстая, но в то же время исключительно эластичная и податливая. Неожиданно для себя Эрик рассмеялся. Ему начинало нравиться новое состояние! Он чувствовал огромную физическую силу своего тела и несгибаемую твердость духа. Он становился непобедимым и бесстрашным. Его больше не волновали проблемы вчерашнего дня, эти ничтожные мелочи человеческой жизни. Его не трогали эмоции и переживания приматов. Он становился гораздо выше по уровню развития, а значит, освобождался от повинности соблюдать глупые правила их диких игр. Общество недоразвитых мартышек его больше не интересовало, он выпал из него, точнее — возвысился над ним! В точности как сами люди считают себя выше зверей, он стал выше их. Все люди в одночасье превратились в один из условно съедобных видов животных, в муравьев, тщетно строящих свои хрупкие дома из хворостинок, в социальное зверье, толком не понимающее, зачем сбилось в стаю, но соблюдающее ее сумбурные законы…
